Роальд Даль

Абсолютно неожиданные истории

ДЕГУСТАТОР

В тот вечер за ужином у Майка Скофилда в его лондонском доме нас собралось шестеро: Майк с женой и дочерью, я с женой и человек по имени Ричард Пратт.

Ричард Пратт был известный гурман. Он состоял президентом небольшого общества под названием "Эпикурейцы" и каждый месяц рассылал его членам брошюрки о еде и винах. Он устраивал обеды, во время которых подавались роскошные блюда и редкие вина. Он не курил из боязни испортить вкус и, когда обсуждали достоинства какого-нибудь вина, имел обыкновение отзываться о нем, как о живом существе, что было довольно забавно. "Характер у него весьма щепетильный, - говорил он, - довольно застенчивый и стеснительный, но, безусловно, щепетильный". Или: "Добродушное вино и бодрое, несколько, может, резковатое, но все же добродушное".

До этого я уже пару раз обедал у Майка с Ричардом Праттом в компании, и всякий раз Майк с женой лезли из кожи вон, чтобы удивить знаменитого гурмана каким-нибудь особым блюдом. Ясно, что и в этот раз они не собирались делать исключение. Едва мы ступили в столовую, как я понял, что нас ожидает пиршество. Высокие свечи, желтые розы.....

- Нет, - сказала она. - Нет, этого я тебе не позволю.

- Я не хочу, чтобы у тебя случился нервный срыв, Мейбл.

- Ничего не случится, к тому же я хорошо выспалась.

- Будет гораздо лучше, если мы разделим обязанности.

- Нет, Алберт. Это моя обязанность, и я буду выполнять ее. То, что было этой ночью, больше не повторится.

Наступило молчание. Алберт Тейлор вынул трубку изо рта и повертел ее в руках.

- Хорошо, - сказал он. - В таком случае я освобожу тебя от дополнительной работы, вот и все, - буду стерилизовать бутылки, например. Может, хоть это тебе немного поможет.

Она внимательно посмотрела на мужа, недоумевая, что это с ним вдруг произошло.

- Видишь ли, Мейбл, я вот о чем подумал…

- Да, дорогой?

- До вчерашнего вечера я и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе с ребенком.

- Неправда.

- Нет, правда. Поэтому я решил, что отныне буду выполнять свою часть работы. Я буду готовить для нее молочную смесь и стерилизовать бутылки. Хорошо?

- Очень мило с твоей стороны, дорогой, но думаю, совсем не обязательно…

- Он ведь не умеет говорить, - сказал муж.

- Что ж… это так. Но они все равно захотят с ним встретиться, чтобы просто посмотреть на него, потрогать и сыграть ему свои произведения, современную музыку, которую он никогда не слышал.

- Он не настолько велик. Будь он Бахом или Бетховеном…

- Не прерывай меня, Эдвард, прошу тебя. Вот что я собираюсь сделать. Извещу всех наиболее значительных из ныне живущих композиторов во всех странах. Это мой долг. Я им скажу, что у меня Лист, и приглашу их повидать его. И знаешь что? Они полетят сюда со всех уголков земли!

- Чтобы посмотреть на серого кота?

- Дорогой мой, какая разница? Это ведь он! Кому какое дело, как он выглядит. О Эдвард, это же феноменально!

- Тебя примут за сумасшедшую.

- Посмотрим.

Она держала кота на руках. Ласково поглаживая его, она посматривала на мужа, - он стоял у французского окна и смотрел в сад. Наступал вечер. Газон из зеленого медленно превращался в черный, а вдали был виден дым от костра, поднимающийся белой струйкой.