Начало
А. и Г. Вайнеры Карский рейд[1] Часть I БЕГСТВО Указка ползала по карте, как худая голодная пиявка, и главнокомандующему казалось, что там, где ее острый черный кончик задерживался, она глотала опорные пункты, укрепленные деревни, охраняемые разъезды. — ...Противник численностью до двух полков вышел через деревню Дениславская к узловой станции Плесецкая и после короткого кровопролитного боя захватил ее... — гудел где— то сбоку, над самым ухом, простуженный насморочный голос штаб— офицера. Офицеру на хватало воздуха, его душили аденоиды, и главнокомандующему все время хотелось приказать ему высморкаться, но не было сил заговорить, и от этого Миллер плохо вникал в подробности доклада, их напрочь смывал гундосый сопливый голос штабиста. Да и в подробностях ли сейчас дело? Сейчас важна суть... — ...При содействии местных жителей— проводников красные обошли по брошенным лесным дорогам укрепленный населенный пункт Кочмас и захватили разъезд четыреста шестнадцать, — бурлил тяжелым носом офицер. — Из— за угрозы быть отрезанными от основных сил наш бронепоезд «Генерал Алексеев» вынужден был отступить без боя, взорвав при отходе мост через реку Ем.....
Середина
Леонид Борисович Красин и Виктор Павлович Ногин сели напротив. Востротин сразу же взял быка за рога. — Господин Красин, мы, коммерсанты, стоим на каменистой почве реальности, — сказал он. — Иногда это жестковато и, конечно, неудобно, но гораздо надежнее, чем витание в воздушных замках политических эфемер... — Делец любил говорить «красно» — высоким, так сказать, слогом. Красин усмехнулся: — Ну, вот видите, как прекрасно! Большевики тоже предпочитают смотреть фактам в лицо. Востротин наклонил голову, сказал душевно: — Мы все — русские люди и в конечном счете заинтересованы только в благоденствии своего народа, какая бы форма правления ни сложилась в России... Красин покивал ему в тон: — Тем более, что мы все реалисты и отчетливо видим выбор, сделанный народами России. На миг Востротин замялся и снова продолжил: — Однако высоко гуманные интересы, которые мы все разделяем, не должны подрывать коммерческие задачи нашего сообщества, а наоборот — должны всемерно их стимулировать, —.....
Конец
...Из— под обломков разбитой рубки выполз окровавленный Шестаков. Он оглядел разгромленный горящий кораблик. Он медленно переводил взгляд — от носа до кормы — и видел распростертого около рации Солдатова... ...скрюченное у борта тело Федора Гарковца, которого уже лизал огонь... ...наполовину свесился с борта убитый Василий Зирковенко... ...на площадке у пулемета лежала на спине Лена... Шестаков поднял взгляд на застопоривший машины крейсер — от него к «Трувору» ходко шел моторный баркас... По крутому трапу он пополз на палубу. Сорвался, упал, потерял сознание... Пришел в себя и снова пополз на корму. Дополз до тела Лены, приподнялся на локте, всмотрелся в ее лицо, и по его закопченным окровавленным щекам, по сгоревшим усам, через искромсанный рваным шрамом подбородок потекли слезы... Потом он обессилено упал на доски и долго смотрел в огромное бездонное небо, блекло— серое, бесконечное, безразличное. Наконец, словно вспомнив что— то, он приподнялся снова и увидел, баркас с англичанами уже подошел к самому борту «Трувора». Собрав все силы, Шестаков дополз до турели. Поднялся, встал на ноги.
|