Начало
СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ КОЧЕТОВКА — Алё, это диспетчер? — Ну. — Кто это? Дьячихин? — Ну. — Да не ну, а я спрашиваю — Дьячихин? — Гони цистерны с седьмого на третий, гони. Дьячихин, да. — Это говорит дежурный помощник военного коменданта лейтенант Зотов! Слушайте, что вы творите? Почему до сих пор не отправляете на Липецк эшелона шестьсот семьдесят… какого, Валя? — Восьмого. — Шестьсот семьдесят восьмого! — Тянуть нечем. — Как это понять — нечем? — Паровоза нет, как. Варнаков? Варнаков, там, на шестом, четыре платформы с углем видишь? Подтяни их туда же. — Слушайте, как паровоза нет, когда я в окно вон шесть подряд вижу. — Это сплотка. — Что — сплотка? — Паровозная. С кладбища. Эвакуируют. — Хорошо, тогда маневровых у вас два ходит! — Товарищ лейтенант! Да маневровых, я видел, — три! — Вот рядом стоит начальник конвоя с этого эшелона, он меня поправляет — три маневровых. Дайте один! — Их не могу. — Что значит не можете? А вы отдаёте себе отчёт о важности этого груза? Его нельзя задерживать ни минуты, а вы… Середина
— Прямо вечерком и уедем? — Да. Вас держать нельзя. — Я — ехать не могу, — проскрипел Дыгин веско, недружелюбно. — Вы — лично? Больны? — Весь конвой не смогат. — То есть… как? Я не понимаю вас. Почему вы не можете? — Потому что мы — не собаки!! — прорвалось у Дыгина, и шары его глаз прокатились яростно под веками. — Что за разговоры, — нахмурился Зотов и выпрямился. — А ну-ка поосторожней, младший сержант! — ещё сильнее окал он. Тут он доглядел, что и зелёненький-то треугольник младшего сержанта был ввинчен только в одну петлицу шинели Дыгина, а вторая пуста была, осталась треугольная вмятина и дырочка посередине. Распущенные уши его будёновского шлема, как лопухи, свисали на грудь. Дыгин зло смотрел исподлобья: — Потому что мы… — простуженным голосом хрипел он, — одиннадцатый день… голодные… — Как?? — откинулся лейтенант, и очки его сорвались с одного уха, он подхватил дужку, надел. — Как это может быть? — Так. Бывает… Очень просто. — Да у вас продаттестаты-то есть? — Бумагу жевать не будешь. — Да как вы живы тогда?! Конец
— Нам сюда! — позвал Зотов в проходик, в сторону от перрона, прочь от того поезда, который так хорошо мог увезти Тверитинова. У него был фонарик с осинённым стёклышком, и он несколько раз посветил под ноги, чтоб и Тверитинов видел. — Ох! Чуть кепку не сорвало! — пожаловался Тверитинов. Лейтенант шёл молча. — Снег не снег, за воротник лезет, — поддерживал тот разговор. У него-то и воротника не было. — Здесь будет грязно, — предупредил лейтенант. И они вступили в самую хлюпающую, чвакающую грязь, не разобрать было дороги посуше. — Стой!! Кто идёт? — оглушающе крикнул часовой где-то близко. Тверитинов сильно вздрогнул. — Лейтенант Зотов. Так напрямик, выше щиколотки в грязи и, где гуще, с усилием вытягивая ноги, они обошли флигель продпункта и с другой стороны взошли на крылечко. Постучали сильно ногами и с плеч сбили мокроту. Ещё посветив фонариком в сенях, лейтенант свёл Тверитинова в общее помещение с пустым столом и двумя лавками (бойцы продпункта обедали здесь и проходили занятия). Давно искали шнура провести сюда лампочку, но и по с.....
|