Евгений Владимирович Щепетнов

Нищий - 1

Глава 1

Пролог

В подземелье было темно, и лишь свет из далёкого люка, в который сквозь решётку стекались нечистоты из канав вдоль мостовых, освещал тоннель. Седой осторожно сделал несколько шагов, сцепив зубы от боли – изорванная осколками нога отказывалась работать в такой сырости, да ещё при перемене погоды, но он, привычно, преодолел себя и двинулся дальше. За углом послышался шорох…Седой медленно освободил из палки, на которую опирался, стальное жало стилета и замер.

ААААА! – вдруг выпрыгнула из темноты плотная фигура человека, рассекающего воздух огромным тесаком – урод, умри!

Седой автоматически уклонился от тесака, переместив вес на здоровую ногу и выбросил стилет вперёд, пронзив грудь нападавшего – тот захрипел и мешком опустился на грязный пол тоннеля, заваленный обломками деревьев и гниющими нечистотами. Седой вытер клинок о его одежду и мягко вставил на место в палку, потом на ощупь, матерясь про себя и пачкаясь в крови, обыскал труп:

– Ты как там, живой? Неужто живой? Теперь ты понимаешь, почему я такой большой и сильный…гыыыы…и ты такой будешь, если поживёшь у моей мамочки.

– Ну ты, Бабакан и зараза – уничижительно посмотрел я на гнома – она чуть не задушила меня заботами! Вот что – надо ей, как жертву, подсунуть Карана – вон он, уже улыбается! Кинем ей эту жертву, она от нас отстанет!

Мы гномом рассмеялись, потом я загрустил:

– Бабакан – никак не могу привыкнуть, что нет моих друзей – вроде только вчера мы с ними обсуждали жизнь, планировали, все были весёлые и здоровые – и вот – их нет. Улетели с дымом…душа болит у меня. Хоронил я друзей и раньше, хоронил близких – но никак не могу привыкнуть.

– А к этому нельзя привыкнуть…никогда. Притерпеться – можно. Привыкнуть – нет. Они всегда живут в душе, как часть тебя. Ладно, давай теперь о другом – что думаешь делать?

– Да всё просто – я пойду и убью канцлера.

Поодаль охнула жена Бабакана, а он сам укоризненно покачал головой:

– Не надо при ней.

Тут же, свистнув, прилетели три стрелы и упали ещё трое эльфов. С рёвом перемахнув обрыв, к лагерю кинулись Бабакан и Каран, размахивая обнажённым оружием, и эльфы не выдержали – они, деморализованные ударом, кинулись врассыпную, но далеко не ушли – ещё трое свалились, дёргая ногами., со стрелами, торчащими в спине и голове. Оставшиеся четверо нырнули в спасительные заросли тальника и спрятались там, надеясь укрыться.

Бабакан с Караном попытались броситься за ними вдогонку, но я их остановил:

– Стоять! Не ходите за ними! Не хватало ещё в кустах получить стрелу в пузо! Мне ещё лечить вас не хватало! Я сам разберусь – отойдите все в сторону.

И я начал обстреливать кустарник огненными шарами, которые пробивали заросли, делая чёрные тоннели, поджигали кусты? скоро весь тальник уже горел, как свеча. Из него слышались дикие крики сгорающих эльфов, один выскочил на открытое место, объятый пламенем и Каран тут же зарубил его, чтобы не мучился.

Сзади послышались звуки рвоты, я оглянулся и увидел, как Аранна выдаёт наружу всё, что съела в обед.

Отблевавшись, она сказала: