Начало
Елена Михалкова Золушка и Дракон Скелеты в шкафу хороши лишь до тех пор, пока шкаф не открыли. «От волос мальчиков пахнет воробьями» – так говорят все родители. Они никогда не добавляют, что от волос девочек пахнет цветочной пыльцой. Потому что это секрет. Никто не должен знать. Цветочной пыльцой, цветочной пыльцой… Повтори это тысячу раз, чтобы на губах у тебя стало сладко, а в носу защекотало. Тени от свечей плясали на стенах, на белом теле девушки. Ровного дыхания почти не было слышно за монотонным бормотанием человека, замершего возле нее. Стало сладко? Скажи. Скажи это вслух. Скажи это громко! А теперь наклонись к ней, вдохни аромат ее кожи, ее волос. Только не трогай! Их тела обжигают – не успеешь оглянуться, как все вокруг вспыхнет. Веревка обхватывала запястья, не врезаясь в кожу. Отблеск свечи вспыхивал и затухал на отброшенном в сторону ноже, как сверкающий глаз, подглядывающий с серебристой поверхности за тем, что происходит в крохотной комнатке с грубо сколоченным столом посередине.
Середина
– Клара Ивановна… – хрипло начал первый, – да вы что, с ума сошли, что ли? – Убьют! Убьют! – голосила женщина. – Господи, спаси и помилуй, давно они меня прикончить хотели, а теперь добрались! – Да я вам объясняю… – повысил голос мужчина, но воплей сиделки ему было не перекричать. – Нет! Ничего вам не достанется, ясно?! Нищими уйдете из моего дома! Можете убить меня, только себе хуже сделаете! – Да не собирались мы вас убивать! – разноголосым хором заорали все трое, а бородач добавил: – Если бы собирались, неужели побежали бы за вами на улицу, подумайте сами! – Слышь, мужик, – миролюбиво сказал Бабкин, не двигаясь с места. – Пока у тебя топор в руках, другие аргументы не прокатят. – Убийцы! Никуда от правосудия не денетесь! Найдут вас, засудят… – Да Клара Ивановна, родная вы наша… – Не смей ко мне подходить! Не смей! Убийцы! Палачи! Изверги! – А ну цыц! – рявкнул Бабкин, обернувшись. – Прекратите истерику! Магическому слову «цыц» научила его жена. На женщин старше сорока оно действовало .....
Конец
Лилино намерение оставаться спокойной исчезло без следа. – Господи, меня чуть не убили из-за него! А ты говоришь, что я не во всем была хорошей женой! – Но Олег хотел сделать так, как лучше всем, – возразила мать. – Он заботился о вас, в том числе и о Феде. А ты заботишься только о себе! – Это неправда! Ты ничего не знаешь! – Знаю. Мне Олег все рассказал. Он каждый день звонит и рассказывает о вашей жизни. Лиля в отчаянии сжала кулаки. «Каждый день… Он звонит каждый день, и она его слушает». – Послушай, почему ты не веришь собственной дочери, но готова верить всему, что говорит тебе чужой человек? Психически нездоровый! Неужели ты хочешь для родного внука такого отца? Мать заколебалась. – Да, это плохо, – вынуждена была признать она, – но ведь он не настоящий шизофреник… – А какой? Искусственный? – Не груби матери. У него не запущенная стадия, все это лечится медикаментозно. Лиля прошла в ванную комнату, открыла кран и ополоснула лицо ледяной водой. По щекам словно резанули бритвой, и ей стало легче.
|