Я пишу это письмо на заднем крыльце дома, который сняла в Оганквите, штат Мэн. Это очень уединенное местечко. Соленый ветер, прилетающий со стороны океана, кажется неестественно теплым для первой недели декабря. Хотя, может, все дело в ирландском виски. Я пью «Мидлтон», твой любимый. Сидя на веранде, я смотрю на заходящее солнце и думаю о том, что нам дана только одна жизнь. И не будет ни второго, ни третьего акта, кроме этого, первого и единственного, и только от нас зависит, прожить его с достоинством или наломать дров.

Ты был прав, Куп. Я должна была выбрать тебя. Ведь у меня был такой шанс. Я вкладываю в конверт ключ от своей квартиры. Вдруг ты не сохранил тот, который я тебе уже давала. И квартира, и все, что в ней, теперь твое.

Ты должен знать, .....

– Что еще у тебя есть?

– Я работаю консультантом в Идентификационной и паспортной службе Великобритании. Они рассматривают возможность интеграции с американской единой автоматизированной системой идентификации отпечатков пальцев. Федералы предоставили нам доступ к своей базе данных. И тут твоя посылка наводит меня на мысль испытать нашу интеграцию в деле. Я снимаю с документов отпечатки пальцев и ввожу их в британскую базу данных. Там ничего нет, поэтому поиск продолжается уже в американской системе. И вот уже известный тебе результат лежит у меня на столе. Я обращаю внимание на время. Два часа дня по местному времени. Запомни эту деталь. Но твоему покорному слуге совершенно невдомек, что в это время у себя в кабинете его шеф говорит по телефону с начальником отделения поведенческих наук. Что самое интересное, так это то, что федералы позвонили моему боссу за час до того, как я получил результаты своего запроса, и принялись допытываться, откуда у нас эти отпечатки, и так далее, и тому подобное.

– Отпечатки были закодированы.

– Вот именно.

– Спасибо.

Говорить больше было не о чем.

– Удачи, Сергей.

– Спасибо. Тебе тоже. Береги себя. Звони, если чтонибудь понадобится.

– Я хотела тебе сказать…

– Я слушаю.

– Я так ни разу и не сказала, как мне жаль твоего сына. Все не было удобного случая. Я надеюсь…

– Я знаю, – перебил он. – Я тоже. Может быть, когданибудь…

– Если ты чтонибудь узнаешь о Джеке и Сэйре… Все, что угодно… Пожалуйста, позвони мне.

– Ты попрежнему веришь, что они живы?

– Да.

– Почему?

– Потому что они хотят, чтобы он страдал. Для этих людей смысл жизни заключается в чужих страданиях.

Сергей на это ничего не ответил. Они попрощались, пообещав друг другу не теряться.

Дарби понесла сумки вниз. Свет в доме был выключен, но фонарь на заднем крыльце горел, что рассеивало темноту и позволяло ориентироваться в пространстве. Она сказала себе, что может обойтись и без света. Все будет хорошо.

Она собиралась вернуться домой, обустроиться и уже потом обдумать свои дальнейшие шаги.