ПОНЕДЕЛЬНИК

Глава 1

НЕПОРЯДОК

Следуя обычным маршрутом по шоссе № 1, молодой патрульный – блондин в форменной шляпе – вглядывался в дорогу через лобовое стекло. Справа – дюны, слева – рекламные щиты.

Патрульный чуял: чтото не так. Однако что именно?

Пять вечера, и он, как всегда, после службы едет домой. На этом участке дороги он обычно никого не штрафует, предоставляя выписывать квитанции местным помощникам шерифа – чисто из профессиональной вежливости. Но уж если попадется нарушитель в немецкой или итальянской тачке и если настроение подходящее… Патрульный каждый день в одно и то же время ездит домой одним и тем же маршрутом и знает местность от и до.

Так, а что это? Яркое пятнышко у обочины, у подножия песчаного холма, который загораживает вид на МонтерейБей.

Что там?

Включив мигалки – по протоколу, – патрульный взял вправо. Остановился так, чтобы капот смотрел в сторону трафика (если ктото врежется в задок «форда», машина не накроет офицера, а пройдет мимо), потом выбрался из салона. Совсем рядом, воткнутый в песок, стоял крест: памятник высотой дюймов восемнадцать, из потемневших веток, связанных цветочной.....

«И так ясно: Иди Дэнс мухи не обидит…»

Дэнс обратила все внимание на Ройса.

– В Сакраменто о вас хорошо отзываются. Значит, ваша специализация – язык тела?

Синий лоснящийся костюм Ройса своим оттенком напоминал униформу.

– Я просто следователь, кинесика помогает в работе.

– Ага, она себя недооценивает. Как вы и предупреждали, Чарлз.

Дэнс осторожно улыбнулась, гадая, что именно сказал Ройсу Оверби и насколько он завышает или умаляет достоинства подчиненных. «Ну есть в бюро такая Дэнс, собирает улики, поднимает наш рейтинг…» Лицо босса оставалось нейтральным. Как же трудно, когда ни в чем нельзя быть уверенной.

– Значит, – живо продолжил Ройс, – вы можете посмотреть на меня и сказать, о чем я думаю? По тому, как я скрестил руки, куда смотрю, краснею или нет? Можете раскрыть мои тайны?

– Все немного сложнее, – милым тоном ответила Дэнс.

– Аа…

На самом деле Дэнс уже отнесла Ройса к сенсорнологическим экстравертам. Как лжец он манипулятор. С ним надо держать ушки на макушке.

О’Нил продолжил говорить отрывистым тоном, как будто уже набросал кучу примерных – и очень реалистичных – планов. Мужчины подобной ерундой страдают чаще, чем женщины. О’Нил рассказывал о том, как дети станут встречаться с матерью, как отреагирует его семья и родители Анны, о том, что Анна станет делать в СанФранциско. Дэнс слушала, кивая и время от времени утешая О’Нила.

Очень часто он упоминал «владельца галереи», «друга Анны из СанФранциско» и «его». Выводы не удивляли, но на саму Анну – за боль, причиненную О’Нилу, – Дэнс разозлилась.

Ему и правда больно. Опустошенный, О’Нил сам еще не осознал удара.

А Дэнс? Что она чувствует?

Нетнет, не время думать о своих чувствах.

О’Нил сейчас напоминал восьмиклассника, пригласившего девочку на танец. Того и гляди спрячет руки в карманы и уставится в пол.

– Ну так что скажешь насчет поездки?

Дэнс хотела бы взглянуть на саму себя со стороны: что выдает ее тело? Новости тронули, и в то же время агент самой себе напоминала солдата в зоне боевых действий, который медленно, осторожно приближается к пакету на обочине.

Искушение согласиться велико.