Вирджиния Эндрюс

Долгая ночь

Пролог

Давным давно

Жили были…

Я всегда считала себя Золушкой, к которой никогда не придет принц с хрустальной туфелькой, чтобы увести ее в прекрасную страну. Вместо принца был бизнесмен, который выиграл меня в карты, и, как щепка, брошенная через стол, я была перенесена из одного мира в другой.

Но это был мой удел с момента рождения. Он оставался неизменным, пока не изменилась я сама, следуя философии старого негра, жившего в Мидоуз, и с которым я много общалась, когда была маленькой девочкой. Его звали Генри Паггоп, и у него были такие седые волосы, что, казалось, они из снега. Я обычно сидела рядом с ним на бревне напротив коптильни, а он вырезал мне из дерева маленького кролика или лисичку. Однажды летним днем, когда собиралась гроза, и на горизонте уже клубились темные тучи, он остановился и указал на толстый дуб, растущий на восточном лугу.

– Видишь ту ветку, сгибающуюся под ветром, малыш? – спросил он.

– Да. Генри, – ответила я. – Моя мама рассказывала мне кое-что об этой ветке. Ты знаешь – что?

Я покачала головой, и мои золотистые косички мягко шлепнули меня по щекам.

– Я знаю одну тайну, – сказала она, украдкой посмотрев на Эмили, а затем на меня.

– Тайна? Какая тайна, мама?

Она наклонилась над столом, предварительно взглянув на дверь, в которую вышел папа, и затем повернулась ко мне.

– Вчера я видела папу, выходящим из мастерской. Он был там с Белиндой, и ее юбка была задрана, а панталоны – спущены, – сказала она.

Я онемела на мгновение. Кто эта Белинда?

– Что?

– Она говорит чепуху, – сказала Эмили. – Идем, нам пора уходить.

– Но, Эмили…

– Оставь ее, – приказала Эмили. – С ней все будет в порядке. Лоуэла за ней присмотрит. Собирайся, а то мы опоздаем в школу. Лилиан! – рявкнула она, увидев, что я не двинулась с места.

Я поднялась, не отрывая взгляда от мамы, которая, откинувшись, снова захихикала, прикрывая рот рукой. Меня бросило в дрожь от увиденного, но Эмили нависла над столом, словно тюремный надзиратель с кнутом, ждущий моего повиновения. У меня было тяжело на сердце, казалось, что в моей груди – булыжник. Неохотно я поторопилась выйти из-за стола, взяла книги и последовала за Эмили.

Билл жаловался, что я его балую, превращая в маминькиного сыночка, но я поступала по-своему. Когда он начал ползать, он ползал по моему кабинету, а когда начал ходить, то мы вместе прогуливались по отелю и приветствовали постояльцев. Временами казалось, он просто моя половина.

Но Билл получив сына, быстро забыл свои обещания. Вскоре он вернулся к своим привычкам, но мне было все равно. У меня были сын и отель, который продолжал развиваться. Были построены теннисные корты и запланировано поле для игры в мяч. Постояльцев катали на катере и угощали изысканными обедами. Строительство курорта стало главной целью моей жизни, и я занималась этим так, что не упускала ничего из того, что могло бы этому помешать. Когда мне исполнилось двадцать восемь лет, я услышала, как кое-кто из сотрудников называет меня «старуха». Сначала мне это не понравилось, но потом я поняла, что.....