Начало
Владимир Сорокин Метель Покойник спать ложится На белую постель, В окне легко кружится Спокойная метель... Александр Блок — Да поймите же вы, мне надо непременно ехать! — в сердцах взмахнул руками Платон Ильич. — Меня ждут больные! Боль-ны-е! Эпидемия! Это вам о чем-то говорит?! Смотритель прижал кулаки к своей барсучьей душегрейке, наклоняясь вперед: — Да как же-с нам не понять-то? Как не понять-с? Вам ехать надобно-с, я понимаю очень хорошо-с. А у меня лошадей нет и до завтра никак не будет! — Да как же у вас нет лошадей?! — со злобой в голосе воскликнул Платон Ильич. — На что же тогда ваша станция? — А вот на то, что лошади все повышли, и нет ни одной, ни одной! — громко затвердил смотритель, словно разговаривая с глухим. — Разве вечером чудом почтовые свалятся. Так кто ж знает — когда? Платон Ильич снял пенсне и уставился на смотрителя так, словно увидал его впервые: — Да вы понимаете, батенька, что там люди умирают? Смотритель, разжав кулаки, протянул руки к доктору, словно прося подаяния: Середина
— Я вам оставлю пять таблеток. — Благодарим вас, доктор, — склонил голову Скажем. Доктор достал метальгин-плюс, выдавил таблетку, поманил девушку: — Стакан воды. Девушка налила, доктор вложил таблетку в рот больного, дал ему запить. Тот закашлялся. — Спокойней... худшее позади... — успокоил его доктор. И протянул руки над тазом. Девушка облила их водой, доктор вытер свои руки и стал спускать засученные рукава рубашки: — Вот и все. Сердце его забилось в предвкушении. Но он изо всех сил старался выглядеть спокойным. — Присаживайтесь, — кивнул ему Задень на свободное место за квадратным столом. Доктор сел, поджав ноги. — Продукт! — скомандовал Задень. Две сидящие у войлочной стены девушки открыли плоский сундук и вынули из него прозрачную пирамиду. Точно такую, что, попавшись вчера на заснеженной дороге, сломала полоз у самоката Перхуши. «Вот оно что!» — поразился доктор. Он понял, что потерял завернутый в ковер витаминдер и за что его избили. «И потерял-то не одну... небось всю упаковку... Это ж просто целое состояние...» Конец
Сверху протянулась живая рука, потрогала лицо Перхуши: — Гуалэ8 Другая рука коснулась теплыми, грубоватыми пальцами щеки доктора. — Живой? — спросили по-русски. И доктор сразу все вспомнил. — Ты кто? — спросили его. Он открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов изо рта вместе с паром пошел хрип. — Во ши ишэн, — захрипел доктор на своем ужасном китайском. — Банчжу... банчжу... цин бан воу.9 — Доктор? — Во ишэн, во ши ишэн... — хрипел Платон Ильич, тряся рукой с пенсне. Китаец, который постарше, заговорил по-китайски по мобильному: — Шон, тащи сюда какой-н.....
|