Ирина Андронати, Андрей Лазарчук

Темный мир

— Раз, два, три, проверка. Раз, два, три, проверка… Что за х-х-холера-то?.. Работать будем? Раз, раз… ш-ш-ш-ш… а так?.. Раз-два-три-четыре-пятъ, вышел зайчик пострелять, вдруг охотник выбегает, зайчик целится, стреляет… Ага, так нормально. Чудо техники. Непоротый суомский гений. Меню какими ручками ваяли? Двумя левыми задними?.. Ладно, проехали. Итак, мы ведем наш репортаж из поезда Петрозаводск — Мурманск, вагон шестой, полупустой… Меня зовут Константин Никитин, сегодня двадцать восьмое июня, первый день экспедиции — ну и так далее. Буду делать такие заметки каждый день, пока что-нибудь не кончится: батарейки, память или мой железный самоконтроль. Понятно, что никому мои умственные упражнения на фиг не сдались, зато опыт. А опыт надо извлекать из всего. Не путаем с пользой — вот уж чего от большинства моих кол-л-лег никто никогда не дождется. Но вот дрозофилы — тоже звери бессмысленные и бесполезные, а сколько на них всего наоткрывали, а! Итак, тема тренировочного исследования: «Этнографические наблюдения за фольклористами и этнографами: нравы, обычаи, ритуалы, примитивные брачные обряды». Ну, сегодня рассказывать прост.....

Маринка тем временем лежала в отключке. При этом она странным образом видела саму себя — как бы из-под потолка, видела сидящего в задумчивости Волкова, видела стены и видела то, что находится за стенами, — смутно, но видела. Она даже сумела рассмотреть путь наружу: через соседнюю маленькую комнатку, потом по лестницам, потом подземный бункер с рядами клеток, потом снова лестница, но уже вверх — и усеченная бетонная пирамида выхода с тяжелой наклонной дверью…

— Хватит, — поднял голову Волков. — Хватит, я сказал!

Он ударил ладонью по стальному столу так, что тот загудел, как колокол. Щит, закрепленный на нем под раструбом ультрафиолетового прожектора, добавил в гудение свою ноту.

Лиловая мерцающая искра, которая все это время металась по лабиринту — а лабиринтом, очень сложным, была почти вся выпуклая поверхность щита, на какое-то время остановилась, как бы прислушиваясь к происходящему.

(«.....

Я думаю, что все, что происходило с нами и что я описал, — правда. Вот просто тупая однозначная правда. Нуда, многие из нас забыли почти все. Бывает. Я тоже постепенно забываю.

Единственное, что меня мучает, — это Илья. Его никто не помнит, кроме меня. Я даже по телефонным базам пробивал — Илья Кашин. Таких нашлось аж четверо, но никто не подходил по возрас.....