Начало
Если бы Жилда Лопес Энкарнасан не преподавала португальский язык в Зальцбургском университете, если бы она не пригласила меня сначала на беседу со студентами, а потом на ужин в ресторане «Слон», этой книги бы не было. Множество случайностей должно было совпасть в городе Моцарта, чтобы я мог спросить: «А что это за фигурки такие?» А фигурки эти были маленькие, стоявшие рядком деревянные статуэтки, причем первая – если смотреть справа налево – оказалась нашей лиссабонской Беленской башней[1]. За нею еще несколько изображали европейские постройки, а все вместе совершенно явно обозначали некий маршрут. И мне объяснили, что здесь представлены этапы странствия, которое в XVI веке, а если точнее, то в 1551 году, в царствование короля Жоана Третьего, совершил слон, отправленный из Лиссабона в Вену. Предчувствуя, что из этого может получиться история, я сообщил о своем предчувствии Жилде Лопес Энкарнасан. Она высказалась в том смысле, что, может, и може.....
Середина
некто, сидевший верхом на муле, подъехал к австрийскому капитану и чтото прошептал ему на ухо, но тот нетерпеливо отстранился. Это был толмач, переводчик. Когда же перевод был окончен, капитан возвысил свой мощный голос, привыкший ввинчиваться в уши невнимательных и непослушных: Вы знаете, зачем мы здесь, вы знаете, что мы прибыли забрать слона и доставить его в вальядолид, и важно, не теряя времени, тотчас начать все надлежащие приготовления, с тем чтобы мы могли отправиться в путь завтра поутру, и чем раньше, тем лучше, ибо я получил от персоны, таковым правом облеченной, инструкции, которые и выполню в соответствии со своими полномочиями и властью. Стало понятно, что речь идет не о приглашении на тур вальса. Вот тебе и обед, пробормотал алькальд. Да, обед, похоже, принакрылся, сказал португальский капитан. И в свою очередь заговорил громко и раздельно: Инструкции, которые я получил и, поверьте, тоже не от первого встречного, гласят иное и очень простое – доставить слона в вальядолид и передать его эрцгерцогу австрийскому должен я, я лично, не прибегая ни к чьему посредничеству. Вот после этих слов, произнесенных с намеренным вызовом и явно могущих возыметь весьма серьезные посл.....
Конец
кольку история слона, спасшего от верной смерти девочку, будет тысячу раз пересказываться и на тысячу ладов – приукрашиваться. При появлении августейших особ люди замолчали и расступились. На многих лицах читалось волнение, а иные еще блестели от недавно пролитых слез. Фриц слез со слона и ждал. Максимилиан остановился перед ним и взглянул ему прямо в глаза. Фриц склонил голову и обнаружил перед собой правую руку, открытую и протянутую в ожидании. Государь, я не смею, промолвил он и показал собственные ладони, грязные от постоянного соприкосновения со слоном, который, кстати сказать, был из них двоих почище, ибо погонщик уже и запамятовал, когда мылсято понастоящему, с ног до головы, слон же не мог пройти спокойно мимо ни одной лужи – непременно должен был поплескаться в ней. Но поскольку эрцгерцог не убирал руки, фрицу ничего другого не оставалось, как дотронуться до нее – обхватить своей грубой мозолистой ладонью ладонь выхоленную и изнеженную, какая бывает только у тех, кто сам даже и не одевается, и пожать ее. Тогда эрцгерцог сказал: Благодарю тебя за то, что сумел предотвратить трагедию. Моей заслуги здесь нет, ваше высочество, это все он, слон сулейман. Может быть, и так, но .....
|