Начало
Дин Кунц, Эд Горман Франкенштейн: Город Ночи В чудовищном стремлении к упрощению мы удаляем орган и требуем сохранения функции. Мы создаем людей без груди и ожидаем нравственности и храбрости. Мы смеемся над честью и изумляемся, обнаруживая среди нас предателей. Мы кастрируем и призываем кастратов плодиться. К. С. Льюис «Человек отменяется» Глава 1 Обретя жизнь во время грозы от удара странной молнии, которая оживила, а не сожгла, Девкалион родился в ночь насилия. Жуткая какофония криков самого Девкалиона, триумфальных воплей его создателя, треска, скрипа, скрежета, грохота таинственных машин зазвучала в холодных каменных стенах лаборатории, расположенной в старой мельнице. Очнувшись, Девкалион обнаружил, что прикован к столу. Тем самым ему сразу дали понять, что создали его рабом. В отличие от Бога Виктор Франкенштейн не видел смысла в том, чтобы даровать своим творениям свободную волю. Как и все утописты, он предпочитал полное повиновение независимости суждений. Середина
— Я не собираюсь покупать детское питание, пока не увижу, что молока у меня нет. Я хочу вскормить нашего младенца грудью. Из сосновой рощи появились две фигуры. На таком расстоянии даже Бенни, при его остром зрении, потребовались две-три секунды, чтобы убедиться, что это О’Коннор и Мэддисон. — Это они? — на всякий случай спросил он. — Да, — после короткой паузы ответила Синди. — Да. Да, это они. — Бенни искренне радовался тому, что детективы живы, а потому их можно убить. — Что они несут? — спросила Синди. — Не могу разглядеть. — Чемоданы? — Возможно. — Как могли они раздобыть чемоданы в лесу? — Может, взяли их у людей, которых убили? — Но что могут делать в лесу люди с чемоданами? — Мне без разницы. Кто знает, что они делают и почему? Они не такие, как мы, им недостает рационализма. Давай их убьем. — А место подходящее? — спросила Синди, но двигатель завела. — Я к этому готов. Мне необходимо убить. — Слишком открытое место, — указала Синди. — У нас не будет времени сделать все так, чтобы нам понравилось. Конец
Никто ей не ответил. Сотрудники находились в комнатах общежития на другом этаже или где-то еще. Не получив ответа, Аннунсиата порылась в памяти в поисках указаний, которые могли соответствовать сложившейся ситуации. «Открой дверь переходного отсека. Отец Дюшен хочет утешить беднягу Уэрнера». Дверь, соединяющая комнату наблюдения и переходной отсек, открылась. На экранах Уэрнер, который беспорядочно бегал по стенам, внезапно замер, весь подобравшись. — Открыть внутреннюю дверь? — спросила Аннунсиата. Ответа не получила. — Он в воздушном шлюзе, — добавила она. И тут же поправила себя: — Это не воздушный шлюз. Уэрнер представлял собой уже совершенно неземное существо. Биологи, антропологи, энтомологи, герпетологи и иже с ними могли бы десятилетиями изучать его, но наверняка так и не пришли бы к определенному выводу, кого же они видят перед собой. Однако на всех экранах, которые показывали Уэрнера с разных сторон, большинство ученых увидели бы одно и то же: чудовище, с нетерпением ждущее момента, когда оно сможет вырваться на свободу.
|