Начало
Запруда из песка Александр Николаевич Громов Земля – это огромный космический Корабль, а человечество – его Экипаж. Однако большая часть Экипажа осознала эту простую истину только тогда, когда Чужие начали регулярно бомбардировать нашу планету астероидами. После очередной бомбардировки человечество получило послание с требованием немедленно решить все свои проблемы – от международного терроризма до ухудшения экологии, иначе следующий астероид обрушится в густонаселенной местности… Бывший курсант Высшего училища Военно-Космических войск, а ныне офицер Экспертной группы Фрол Пяткин одержим идеей остановить Чужих. Используя свои немалые математические способности и навыки выживания в любых условиях, Пяткин понемногу приближается к цели. Александр Громов Запруда из песка Земляне всегда вели себя так, как будто с неба на них глядит громадный глаз – и как будто громадный глаз жаждет зрелищ. Курт Воннегут 1. Группа – Иди работай, – сказал он. Аркадий и Борис Стругацкие
Середина
Однако не сделал. И не потому, что не справился, а потому, что вредно ломать тех, кто плохо ломается и может принести пользу таким, как есть. Для таких полезных упрямцев достаточно поверхностной обработки. Лишь дуролом с дубовой головой может не понимать: не все исключения из правила надо приводить к общему знаменателю. С некоторых пор мне стало казаться, что Моше Хаимович из той же категории, что и я, пусть в более приглаженном варианте. Сорокин и Штейниц – однозначно нет, они винтики и карданы. А этот рыхлый увалень – прежде всего личность, а потом уже… – Кратер! – воскликнул Магазинер, перебив течение моих мыслей. – Вон там. Вам видно? Мне было не видно, но тут самолет заложил пологий вираж, и кратер вплыл в поле зрения. Он еще курился, над ним клубились облака, и видно было, в общем-то, плохо. Туча пепла и пыли рассеялась еще вчера, дело было не в ней. Просто пар. Когда трехсотметровая глыбина и раз в двадцать больший объем подстилающих пород в одну секунду превращаются в обломки, пыль и даже газ, становится несколько жарковато.
Конец
Дом – или пруд, куда я могу швырнуть камешек? И какая же нужна любовь к человечеству, чтобы наказывать его для его же блага, подчас убивая ни в чем не повинных людей? Нет у меня такой любви, в том-то и беда. И если случается мне жалеть кого-то, то не всех людей скопом, а отдельных невезучих. Их-то за что? Они-то тут при чем? Бессмысленный вопрос – и болезненный. Магазинер уверяет меня, что это пройдет со временем, – я, мол, еще слишком молод и до сих пор оперирую такими понятиями, как справедливость. А ее нет, она всегда пасует перед чем-нибудь, и в лучшем случае – перед целесообразностью. Отсюда наша задача – обеспечить как раз вот этот лучший случай. Несомненно, в чем-то он прав. Во всем ли? Нет, я не хочу задумываться о моральной стороне нашей работы. Задумаюсь – сойду с ума, потому что не найду ответа. Вряд ли он вообще существует. Проще всего было бы, конечно, замахать руками и зашипеть на негодяев, возомнивших себя этакими демиургами, – и прожить заурядную жизнь Фрола Пяткина. Но такой выбор сделал бы любой трус, пришедший в ужас от перспективы взвалить это на свою шею.
|