Александр Конторович

«ЧЕРНАЯ ПЕХОТА»

Штрафник из будущего

Предисловие ко второй книге

После выхода в печать первой книги я получил множество вопросов от читателей.

На некоторые из них я постараюсь сейчас ответить.

Данная книга была написана достаточно давно, для узкого круга осведомленных лиц. Они вполне могли узнать себя по описаниям, приведенным в тексте. И если бы не уговоры Алексея Махрова и Артема Рыбакова, то данное произведение так и осталось бы известным только в этом узком кругу.

Большинство из описанных в книге персонажей имеют вполне реальных прототипов. Многие из них живут и здравствуют в настоящее время.

Указанные в тексте организации в жизни именуются иначе, и их задачи могут отличаться от описанных в книге.

Некоторые из показанных боестолкновений происходили в действительности. С другими участниками и в другое время, но они имели место быть.

Прототипом для образа Ланге послужил полковник Лев Давыдович Гаухман, чьими обширнейшими познаниями и эрудицией я в свое время был поражен до глубины души.

Академик Травников — Александр Камышев.

— Значит, так, соколики вы мои ясные. Те, кто вовремя очухался и хотя бы частично осознал вину, получают от меня последний и окончательный шанс реабилитировать себя. Для начала — в моих глазах. А дальше я посмотрю. А что же касается тех, кто в себя приходить так и не собрался…

Лежащий на земле солдат вдруг приподнял голову. Встал на четвереньки и огляделся. В себя пришел? Или все время ваньку валял? Черт его знает, не лезть же к нему теперь с расспросами. Это не осталось незамеченным капитаном.

— Ага! Очнулся, милок? Ну-ка поднимите его на ноги!

— Гогоберидзе! — гаркнул старший лейтенант. — Организовать!

Из строя выдвинулся здоровенный черноволосый мужик, кивнул, и из-за его плеча выскочили двое бойцов. Те самые, что и тащили Громова во двор. Подскочили к нему и привели в вертикальное положение. Так, надо понимать, это актив роты. Те, что на подхвате у старлея состоят. Надо будет запомнить и держать с ними ухо востро.

— Смирно! — Это снова капитан.

Горн поднялся, отряхнул брюки и поправил фуражку.

— Ну, что ж, подполковник, тогда разрешите откланяться. Думаю, мы с вами договорились.

— Будем надеяться, что так, гауптштурмфюрер.

— У меня к вам убедительная просьба, подполковник. Я прошу вас воздержаться от недружественных действий к прочим солдатам рейха, хорошо? Мои полномочия достаточно велики, но вот вести ответный огонь я им не могу запретить.

— Если они не нападут первыми.

— Не нападут. Это я могу вам обещать.

— Тогда будем считать, что стороны пришли к обоюдному согласию.

Гауптштурмфюрер внимательно на меня посмотрел:

— Если позволите, подполковник, у меня есть личный вопрос. Вы можете на него не отвечать, если не хотите.

— Спрашивайте.

— Сколько вам лет?

— Сорок пять.

Немец что-то прикинул в уме.

— Так вы выпускник еще той, царской школы?

Черт! Как я не сообразил сразу? Сейчас ведь сорок второй год, и выходит, что я родился еще в прошлом веке? Да и фиг с ним, пусть поломают там, у себя, голову.

— Ваша проницательность делает вам честь, гауптштурмфюрер.