Начало
– Но может, кто и окажется поблизости, — возразил Тинбейн. — Некоторые крупные заведения патрулируют всю ночь. Он думал об одном конкретном витарии, маленьком и старомодном. Но зато пристойном в торговой политике. – В такое время, по темноте, вряд ли уж кто-нибудь… – Но тот, о ком я думаю, ухватится за любое дело. — Тинбейн взял с приборной доски видеофон. — Я хочу поговорить с мистером Себастьяном Гермесом, — сказал он оператору. — Поищите, я могу подождать. Для начала попробуйте место его работы, витарий «Флакон Гермеса». Там, наверное, есть круглосуточная связь с его домом. — Если этому бедолаге по карману такая роскошь, подумал Тинбейн. — Перезвоните мне, как только найдете. Он положил трубку, подобрал окурок и начал вдувать в него дым. Персонал витария «Флакон Гермеса» состоял из самого Себастьяна Гермеса и пятерых наемных работников. Никто сюда больше не нанимался, и никого не выгоняли. Что касается Себастьяна, эти люди были его семьей. Грузный, немолодой, он почти что не имел другой семьи. Другой, более ранний витарий выкопал его лет десять назад, и он до сих пор ощущал по ночам могильный холод. Возможно, именно это заставляло его состр..... Середина
– Я только знаю, — сказал Анарх, будто снова уходя в воспоминания, — что мне представилась бесценная возможность. Бог позволил мне — и многим другим — увидеть значительно больше того, что видел Павел. Я обязательно должен все это записать. Мистер Гермес, — взглянул он на Себастьяна, — вы не могли бы достать мне магнитофон? Я уже начинаю забывать… все словно растворяется, неудержимо уходит. Он судорожно сжал кулаки. – У нас же был магнитофон, — повернулся Себастьян к Бобу Линди. — Куда он вдруг подевался? – Протяжка стала заедать. — В голосе Линди слышалось что-то вроде вины. — Вот и отнесли его в гарантийку. – Это было полгода назад, — резко бросила Черил Вейл. – Да как-то все было не съездить, — объяснил Боб Линди. — Завтра прямо с утра и заберем. – Но ведь все уходит, испаряется, — почти простонал Анарх. — Неужели так ничего и не сделать? – У меня есть дома магнитофон, — вмешалась Энн Фишер. — Только не слишком хороший. – Для записи речи, — сказал Себастьян, — качество не так уж и важно. А нельзя ли тебя попросить, — повернулся он к Энн, —..... Конец
– Мы отвезем ее в больницу, — предлагали какие-то голоса, совершенно незнакомые, и все время его дергали чьи-то руки. — Да и вы тоже сильно поранены, взгляните на свое плечо. Левой рукой — правая его не слушалась — Себастьян нащупал кнопки лифта и нажал верхнюю. Потом он бродил по крыше, не в силах найти свою машину. Найдя, положил Лотту на заднее сиденье, захлопнул дверцу, немного постоял рядом с машиной, снова открыл дверцу и сел за руль. А затем машина летела сквозь вечерний сумрак. «Куда?» — удивлялся Себастьян. Он не знал, а просто вел машину дальше. Он летел и летел, небо темнело и темнело. Он буквально ощущал, как и его, и всю землю проглатывает ночь. Ночь, которая продлится вечно. С фонариком в руке он бродил между деревьями; он видел могильные плиты и увядшие цветы и понимал, что пришел на кладбище, только не знал на какое. Какое-то старое, маленькое. Почему? Из-за Лотты? Он огляделся по сторонам, но машина и Лотта исчезли: он отошел от них слишком да.....
|