Начало
ПОСОВЕТУЙТЕСЬ С ДЖИВСОМ! Глава 1. ДЖИВС И ГРОЗНАЯ ПОСТУПЬ РОКА Стояло утро того дня, когда мне было предписано мчаться сломя голову к моей тетке Агате в Вуллем Черси, графство Хартфордшир, чтобы провести там целые три недели, и, сидя за завтраком, я чувствовал — не побоюсь признаться, — что сердце мне придавил увесистый булыжник. Мы, Вустеры, славимся отвагой и мужеством, но в ту минуту под внешней твердостью во мне гнездился безотчетный страх. — Дживс, — сказал я, — нет больше прежнего веселого Бертрама. — В самом деле, сэр? — Да, Дживс. Он испарился, улетучился. — Весьма огорчен, сэр. Он снял крышку с блюда, на котором благоухала яичница с беконом, и я уныло ковырнул ее вилкой. — Зачем?! Зачем, спрашиваю я себя, зачем тетка Агата приглашает меня в свое поместье? — Не могу сказать, сэр. — Она же меня терпеть не может. — Это верно, сэр. — Я ей как кость в горле, это общеизвестный факт. Ума не приложу, в чем тут дело, но всякий раз, как наши с тетушкой Агатой дорожки сходятся, я рано или поздно попадаю, мягко говоря, впросак, и она заносит над моей головой карающий топор. Кто я в ее глазах,..... Середина
Прошло недели три, прежде чем Дживс послал мне сигнал «Путь свободен». В ожидании вестей из Лондона я убивал время, колеся по Парижу и егб окрестностям. Этот город я обожаю, но, не скрою, меня обрадовала возможность вернуться домой. Тут как раз подвернулся аэроплан, спустя два часа я оказался в Кройдоне и устремился прямиком туда, где заварилась вся эта каша. Неподалеку от Слоан-сквер я впервые обратил внимание на огромные рекламные щиты. Автомобиль попал в пробку, и я, бесцельно блуждая взглядом по сторонам, неожиданно узрел что-то очень знакомое. И тут до меня дошло, в чем дело. На белой стене красовался огромный, квадратный, со стороной не менее ста футов рекламный плакат, намалеванный в красно-синих тонах. Наверху были выведены слова: СУПЕРСУПЫ СЛИНГСБИ Внизу стояло: НАВАРИСТЫЕ И ПИТАТЕЛЬНЫЕ А посередине — мой портрет. Да, черт побери, Бертрам Вустер собственной персоной. Репродукция с портрета кисти мисс Пендлбери, воспроизведенная во всех подробностях. Конец
— Неужели выставила? — Как миленького, — сказал Таппи. — В четыре часа шестнадцать минут пополудни, во вторник, семнадцатого. — Кстати, старик, — сказал я. — Я нашел телеграмму. — Какую телеграмму? — О которой я тебе говорил. — А, ты о той телеграмме? — Ну да. — Ладно, давай сюда эту чертову телеграмму. Я протянул ему листок и стал внимательно за ним наблюдать. Внезапно лицо его выразило крайнее замешательство. Я понял, что он потрясен. Потрясен до глубины души. — Что-то важное? — спросил я. — Берти, — начал Таппи голосом, дрожащим от волнения, — забудь все, что я говорил о твоей кузине Анджеле. Вычеркни из памяти. Выброси из головы. Считай, что я тебе ничего не говорил. Берти.....
|