Начало
Какие слова, несмело спросим мы, памятны и достойны повторения, кроме слов любви? Прекрасно уже то, что они были сказаны. Слова эти редки и немногочисленны, однако подобно музыке они беспрестанно играют и меняются в памяти. Все прочие слова откалываются со стенок сердца, как штукатурка. Мы не смеем повторять их вслух. Мы не в силах слушать их всегда. Генри Дэвид Торо. Неделя на реках Конкорда и Мерримака. 1849 ПРОЛОГ Впервые я исчезла, когда мне было шесть лет. Отец готовил фокус для ежегодного рождественского праздника в доме престарелых, а его помощница — секретарша с настоящим золотым зубом и накладными ресницами, похожими на пауков, — заболела гриппом. Я уже приготовилась было вымаливать роль, когда он сам попросил меня сделать ему одолжение. Как я уже сказала, мне было шесть лет, и я еще верила, что папа действительно умеет вытаскивать монетки у меня из уха, действительно находит букет цветов в складках халата миссис Клебан и делает так, чтобы вставные зубы мистера ван Луена исчезли. Он постоянно разыгрывал эти фокусы перед старичками, приходившими сыграть в бинго, позаниматься аэробикой или посмотреть черно-белые фильмы с потрескивающим, как пл..... Середина
Не злобствуй понапрасну. Держи слово, потому что ничего другого у тебя здесь нет. Компактный пробует свой самогон. Насколько я понял, у него есть несколько бутылок на разных стадиях ферментации; и таким образом он, полагаю, обеспечивает себе стабильный доход. — Ты когда-нибудь задумываешься о том, что происходит снаружи? Он оглядывается через плечо. — А я знаю, что там происходит. Сидят дураки, пялятся в телек и лезут не в свои дела. — Я имел в виду, по-настоящему снаружи. В реальном мире. Компактный садится, упершись локтями в колени. — Это и есть реальный мир, старик. Иначе почему мы каждое утро в нем просыпаемся? Прежде чем я успеваю ответить, в дверях нашей камеры появляется Клатч. В руке у него бутылка шампуня, и он дрожит с головы до пят. — Что стряслось? Его, похоже, вот-вот вырвет. — Не могу! — наконец выдавливает он. И тут я замечаю у него за спиной Слона Майка. Майк выхватывает бутылку у Клатча и сжимает ее. Меня обдает струей фекалий. — Хочешь быть ниггером — на, разотрись! Конец
— У тебя ко мне, наверное, накопилось немало вопросов, — говорит он. Я смотрю на бесконечную пустыню. В этой пустыне живут дикие вепри, койоты и змеи. В ней человека подстерегают тысячи опасностей. Да и не только здесь. Каждый день ты рискуешь споткнуться о шланг и впасть в кому, съесть ядовитый гриб и умереть. Безопасность не абсолютна, как бы осторожен ты ни был. — Ты должен был рассказать мне о Викторе. Он молчит добрую минуту и задумчиво почесывает подбородок. — Я бы рассказал, — говорит он, — если бы был уверен, что это правда. От изумления я не могу пошевелиться. — Что?! — У меня не было никаких доказательств, просто я… чувствовал. Я не мог оставить тебя с ним, но и в полицию идти со своими ощущениями было бесполезно. — А что же ты тогда увидел в окно? Он качает головой. — Делия, я не знаю, на самом ли деле я это увидел или просто внушил себе. С течением времени я все чаще задаюсь вопросом, не поспешил ли я с выводами. И мне нужно было верить, что нет, не поспешил, поскольку это оправдывало мое бегство. — Он закрывает глаза. — Как .....
|