Тесс Герритсен

Хранитель смерти

Адаму и Джошуа — тем, ради которых светит солнце

БЛАГОДАРНОСТИ

Я безмерно признательна доктору Джонатану Илайасу из «Консорциума по изучению ахмимских мумий» и Джоанн Поттер из Художественного центра имени Френсиса Лемана Лоэба при Колледже Вассара за то, что позволили поучаствовать в удивительном событии — КТ-исследовании Шеп-эн-Мина. Большое спасибо редактору Линде Марроу за блестящие замечания, Селине Уокер — за глубокое понимание, а также моему неустанному литературному агенту Мег Рули из Агентства Джейн Ротрозен.

Но самая большая благодарность — моему мужу Джекобу.

За все.

Каждая мумия — это целое исследование, никем не открытый континент, где вы оказались впервые в жизни.

1

Он придет за мной.

Я чувствую это нутром. Ощущаю по аромату, висящему в воздухе, такому же знакомому, как запах горячего песка, пряностей и сотен вкалывающих на солнце людей. Так пахнет пустыня на западе Египта, и я по-прежнему улавливаю ее запах, пусть даже темную спальню, где я сейчас лежу, и эту страну разделяет почти полмира. С тех пор как я ходила по пустыне, прош.....

— И Лорейн тоже? — поинтересовалась Джейн.

— Адама любили все.

— Я имею в виду, с точки зрения романтических отношений. У Лорейн был роман с кем-нибудь из них?

— Интрижки Лорейн не интересовали. Она упорно занималась своей профессией. И это меня всегда восхищало в ней. Мне бы хотелось, чтобы как можно больше студентов походили на нее. Однако в основном мой курс посещают знатоки «Расхитительницы гробниц». Они понятия не имеют, что им придется таскать землю. — Он замолчал, пытаясь понять выражение лица Джейн. — Вы разочарованы.

— Пока я не узнала ничего нового — все это мы уже читали в записях Макдауэлла.

— Сомневаюсь, что мне удастся добавить хоть что-нибудь стоящее. А если что и вспомню, то после стольких лет этому вряд ли стоит верить.

— Макдауэллу вы сказали, что ваши студенты вряд ли причастны к этому исчезновению. Вы до сих пор так считаете?

— Мое мнение н.....

— Джимми Отто должен был сидеть в тюрьме. Вы защищали убийцу.

— Я оберегал Синтию!

Он избавил жену от зла, которое, как он считал, я причинила его семье двенадцать лет назад. Я отказываюсь признавать свою вину в каком-либо грехе, кроме инстинкта самосохранения, но понимаю: смерть Брэдли разрушила жизнь не одному человеку. Я вижу, какое страдание написано на измученном лице Кимбалла. Нет ничего удивительного, что он жаждал мести, что он не прекращал искать меня все эти двенадцать лет и преследовал меня с одержимостью, достойной Джимми Отто.

Кимбалл по-прежнему не опускает оружия, несмотря на то, что перед ним выстроился целый отряд детективов с наведенными на него пистолетами. То, что происходит дальше, не удивляет никого из присутствующих. Я читаю это по глазам Кимбалла. Джейн Риццоли тоже наверняка это видит. Осознание. Покорность. Без всяких преамбул, без тени сомнения он сует ствол пистолета себе в рот и нажимает на спусковой крючок.

От выстрела на стену выплескивается фонтан алой крови. Его ноги подкашиваются, и тело падает, словно мешок с камнями.