Начало
Брет Истон Эллис Правила секса (The Rules of Attraction) Осень 1985 и эта история может наскучить, но слушать ее не обязательно, она рассказала ее, потому что всегда знала, что так оно и будет, и случилось это вроде бы на первом курсе, на самом деле на выходных, а точнее – в пятницу, в сентябре, в Кэмдене, то есть три или четыре года тому назад, она так напилась, что очутилась в постели, потеряла девственность (довольно поздно, ей было восемнадцать) в комнате Лорны Славин, потому что сама была еще первогодкой и у нее была соседка, а Лорна была то ли на последнем, то ли на предпоследнем курсе и часто оставалась не в кампусе, а у своего парня, ей же достался типчик, которого она считала второкурсником с кафедры керамики, но на самом деле он был либо с факультета кинематографии Нью-Йоркского университета и приехал в Нью-Гэмпшир разве что на вечеринку «Приоденься и присунь», либо из городских. Вообще-то, тем вечером она положила глаз на кое-кого другого: Дэниела Миллера, старшекурсника с театрального факультета, умеренно пидороватого блондина с шикарным телом и потрясающими серыми глазами, но он встречался с этой французской красоткой из Огайо, а в конечном ито..... Середина
– А что с мотоциклом? – спросил я. – Какой же ты мудак,- вздохнул он. Перед тем как уйти, я спросил его: – Где Роксанн? – Она теперь трахает бразильца,- пожал плечами Руперт, показав пальцем, и передал мне пакет. Бразилец помахал рукой. – Ну, вы, блин, даете,- сказал я. – Да, рок жив,- произнес Руперт, отворачиваясь от меня. Я схватил стафф, вышел за дверь, прыгнул на мотоцикл и был на занятиях к десяти. Лорен Это идиотизм, но я позвонила Виктору. Прямо с вечеринки «Приоденься и присунь». У меня остался один номер, по которому, как он сказал, его можно будет застать в Нью-Йорке, но без гарантии, и я, как идиотка, стояла в телефонной будке внизу в Були, рыдала, вырядившись в ужасную тогу, смотрела, как начинается вечеринка, и ждала, что Виктор ответит. Мне пришлось позвонить дважды, потому что у меня совсем вылетел из головы номер телефонной карточки, и, когда наконец я набрала его правильно и раздались слабые далекие гудки, меня бросило в пот. Я задрожала, и сердце затрепетало как сумасшедшее, в о..... Конец
– О да. Это точно,- соглашаюсь я. Это даже нелепо, но настроение у меня улучшилось, и через полчаса вернется Виктор и мы уедем вдвоем. Я не буду рассказывать ему про аборт. Не нужно. – Он много говорит о тебе,- говорю я. – Ну, это…- Он нервничает и не знает, что сказать.- Прекрасно. Я не знаю. Вы оба все еще… – Ну, нет.- Я трясу головой.- Никоим образом. – Понимаю. Еще пауза. – Ну, приятно было тебя повидать,- говорю я. – Точно. Очень жаль, что нам не удалось поговорить после того, хоть когда-нибудь,- говорит он, краснея. – Ну конечно,- говорю. Он имеет в виду сентябрь; пьяная грустная ночь у него в комнате. – Это было безумие,- говорю я, тряся головой, и повторяю: – Да. Безумие. Кто-то играет в летающую тарелку на снегу. Слежу за игрой. – Слушай,- начинает он,- это ты оставляла записки у него в ящике? – В чьем ящике? – Не понимаю, о чем это он. – Я думал, ты оставляла записки в его ящике,- говорит он. – Ни в чьем ящике я не оставляла записок,- говорю.- Какие записки?
|