Глен Кук

Тьма

Ветер скулит, завывая с рокочущим придыханием. Грохочет гром, молнии обрушивают на равнину блистающих камней неистовую силу ярости, устрашая даже Тени.

Равнину, знававшую пору мрачного совершенства, избороздили шрамы – следы ужасного катаклизма. Почву рассекает изломанная расщелина, похожая на рубец от удара иззубренным хлыстом молнии. Она не широка: ребенок без труда перешагнет ее в любом месте, – но глубока так, что кажется бездонной. Клубится и стелется туман. В нем просматриваются всевозможные оттенки всех цветов радуги, но все они тонут во множестве вариантов черного и серого.

В самом центре долины высится таинственная серая цитадель. Огромная и немыслимо древняя – древнее людской летописной памяти. Одна из башен обрушилась поперек расщелины. А из глубины твердыни, нарушая мертвящую тишину, доносится ритмичный, медленный, навевающий дрему стук – словно там бьется сердце мира.

Смерть есть вечность. Вечность есть камень. Камень есть молчание. Говорить камень не может. Но он помнит.

1

Старик поднял глаза. Перо, которым он что-то царапал, дернулось, выдавая раздражение, вызванное тем, что его прервали.

Жестом Госпожа подозвала к себе Иси, Очибу и Зиндаба. Нары прекрасно ладили с Госпожой – с Костоправом у них так не получалось. Старик не доверял соплеменникам Могабы, хотя они не изменили Отряду и сражались против бывшего соратника.

– Когда предпочтительнее начать операцию – днем или ночью?

– Там это не имеет значения, – промолвил Очиба, который на моей памяти высказывался не более пяти раз.

– Верно. Но я предпочитаю день. Ради поддержания боевого духа.

– Сейчас как раз день, – вставил Лебедь.

– Вижу, ты ни хрена не можешь сделать в обход этого малого, – сказал я Ножу.

Госпожа глянула на Лозана.

– Хочешь посмотреть, как управятся с этим делом твои гвардейцы?

– Был бы не прочь. Но это не их работа.

Работа их по определению заключалась в том, чтобы таскаться за князем и княжной, в каковом служении Лозан в последнее время отнюдь не проявлял рвения.

Эта мысль пришла в голову не только мне, но и всем собравшимся одновременно. Все уставились на Лозана. Он покраснел.

Я уже не мог спать, не странствуя в мире духов. Едва сомкнув глаза, я выскользнул из своей плоти и устремился на север, чтобы поведать обо всем случившемся Одноглазому или кому-нибудь еще.

За Вратами Теней царил переполох, вызванный землетрясением. Одноглазый принял решение перевести людей в Вершину, но многие и без него устремились туда, кое-как собрав манатки. Похоже, эта мысль посетила всех одновременно. Ясное дело, все пребывали не в лучшем настроении.

Понимая, что в этакой суматохе мне ни до кого не докричаться, я отправился на поиски Дремы. Потребовалось время; чтобы найти ее в расположении поисковой роты, куда она была доставлена дядюшкой Доем. Похоже, ее тайна так и осталась нераскрытой.

Дрема спала, и мне – бесплотному духу – пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы добиться отклика. Остаток дня ушел на то, чтобы передать Дреме мое краткое сообщение и удостовериться, что она меня поняла.

Близился закат, когда я проскочил Врата Теней, устремляясь на юг. Мен.....